|
...И пробил час, и день возник, – Как взрыв, как ослепленье! То тут, то там взвивался крик: «Остановись, мгновенье!» И лился с неба нежный свет, И хоры ангельские пели, – И люди быстро обнаглели: Твори, что хочешь, – смерти нет! Иной до смерти выпивал – Но жил, подлец, не умирал, Другой в пролеты прыгал всяко-разно, А третьего душил сосед, А тот – его, – ну, словом, все Добро и зло творили безнаказно. И тот, кто никогда не знал Ни драк, ни ссор, ни споров, – Тот поднимать свой голос стал, Как колья от заборов. Он торопливо вынимал Из мокрых мостовых булыжник, – А прежде он был тихий книжник И зло с насильем презирал. Кругом никто не умирал, – А тот, кто раньше понимал Смерть как награду или избавленье – Тот бить стремился наповал, – А сам при этом напевал, Что, дескать, помнит чудное мгновенье. Ученый мир – так весь воспрял, И врач, науки ради, На людях яды проверял – И без противоядий! Вон там устроила погром – Должно быть, хунта или клика, Но все от мала до велика Живут, – всё кончилось добром. Самоубийц, числом до ста, Сгоняли танками с моста, Повесившихся – скопом оживляли. Фортуну – вон из колеса... Да, день без смерти удался! – Застрельщики, ликуя, пировали. ...Но вдруг глашатай весть разнёс Уже к концу банкета, Что торжество не удалось, Что кто-то умер где-то – В тишайшем уголке Земли, Где спят и страсти, и стихии, – Реаниматоры лихие Туда добраться не смогли. Кто смог дерзнуть, кто смел посметь?! И как уговорил он Смерть? Ей дали взятку – Смерть не на работе. Недоглядели, хоть реви, – Он взял да умер от любви – На взлете умер он, на верхней ноте! 1974
|