...И пробил час, и день возник, –
Как взрыв, как ослепленье!
То тут, то там взвивался крик:
«Остановись, мгновенье!»

И лился с неба нежный свет,
И хоры ангельские пели, –
И люди быстро обнаглели:
Твори, что хочешь, – смерти нет!

Иной до смерти выпивал –
Но жил, подлец, не умирал,
Другой в пролеты прыгал всяко-разно,
А третьего душил сосед,
А тот – его, – ну, словом, все
Добро и зло творили безнаказно.

И тот, кто никогда не знал
Ни драк, ни ссор, ни споров, –
Тот поднимать свой голос стал,
Как колья от заборов.

Он торопливо вынимал
Из мокрых мостовых булыжник, –
А прежде он был тихий книжник
И зло с насильем презирал.

Кругом никто не умирал, –
А тот, кто раньше понимал
Смерть как награду или избавленье –
Тот бить стремился наповал, –
А сам при этом напевал,
Что, дескать, помнит чудное мгновенье.

Ученый мир – так весь воспрял,
И врач, науки ради,
На людях яды проверял –
И без противоядий!

Вон там устроила погром –
Должно быть, хунта или клика,
Но все от мала до велика
Живут, – всё кончилось добром.

Самоубийц, числом до ста,
Сгоняли танками с моста,
Повесившихся – скопом оживляли.
Фортуну – вон из колеса...
Да, день без смерти удался! –
Застрельщики, ликуя, пировали.

...Но вдруг глашатай весть разнёс
Уже к концу банкета,
Что торжество не удалось,
Что кто-то умер где-то –

В тишайшем уголке Земли,
Где спят и страсти, и стихии, –
Реаниматоры лихие
Туда добраться не смогли.

Кто смог дерзнуть, кто смел посметь?!
И как уговорил он Смерть?
Ей дали взятку – Смерть не на работе.
Недоглядели, хоть реви, –
Он взял да умер от любви –
На взлете умер он, на верхней ноте!
1974