|
Я умру, говорят, – мы когда-то всегда умираем. Съезжу на дармовых, если в спину сподобят ножом, – Убиенных щадят, отпевают и балуют раем... Не скажу про живых, а покойников мы бережём. В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок – И ударит душа на ворованных клячах в галоп! Вот и дело с концом: в райских кущах покушаю яблок, Подойду, не спеша, – вдруг апостол вернёт, остолоп? ...Чур меня самого! Наважденье, знакомое что-то: Неродящий пустырь и сплошное ничто – беспредел. И среди ничего возвышались литые ворота, И этап-богатырь – тысяч пять – на коленках сидел. Как ржанёт коренник – я смирил его даром овсовым, Да репей из мочал еле выдрал, и гриву заплёл. Пётр-апостол, старик, что-то долго возился с засовом – И кряхтел и ворчал, и не смог отворить – и ушёл. Тот огромный этап не издал ни единого стона, Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел. Вот следы пёсьих лап... Да не рай это вовсе, а зона! Всё вернулось на круг, и распятый над кругом висел. Мы с конями глядим: вот уж истинно – зона всем зонам. Хлебный дух из ворот – это крепче, чем руки вязать! Я пока невредим, но и я нахлебался озоном, Лепоты полон рот, и ругательства трудно сказать. Засучив рукава, пролетели две тени в зелёном, С криком: «В рельсу стучи!» – пропорхнули на крыльях бичи. Там малина, братва, – нас встречают малиновым звоном! Нет, звенели ключи... Это к нам подбирали ключи. Я подох на задах – на руках на старушечьих дряблых, Не к мадонне прижат божий сын, а – в хоромах холоп. В дивных райских садах – просто прорва мороженых яблок, Но сады сторожат и стреляют без промаха в лоб. Херувимы кружат, ангел окает с вышки занятно. Да не взыщет Христос – рву плоды ледяные с дерев. Как я выстрелу рад – ускакал я на землю обратно, Вот и яблок принёс, их за пазухой телом согрев. Я вторично умру – если надо, мы вновь умираем. Удалось, бог ты мой, – я не сам, вы мне пулю в живот. Так сложилось в миру – всех застреленных балуют раем, А оттуда – землёй, – бережёного бог бережёт. В грязь ударю лицом, завалюсь после выстрела набок. Кони хочут овсу, но пора закусить удила. Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок Я тебе принесу, потому – и из рая ждала. 1977
|