Я юркнул с головой под одеяло
И стал смотреть невероятный сон:
Во сне стату́я Мухиной сбежала,
Причем – чур-чур! – колхозница сначала,
Уперся он, она, крича, серчала,
Серпом ему – и покорился он.

Хвать-похвать, глядь-поглядь –
Больше некому стоять,
Больше некому приезжать,
Восхищаться и ослеплять.

Слетелись голубочки – гули-гули!
Какие к черту гули, хоть кричи!
Надули голубочков, обманули, –
Скользили да плясали – люли-люли,
И на́ тебе – в убежище нырнули
Солисты, гастролеры, первачи.

Хвать-похвать, глядь-поглядь –
Больше некому стоять,
Больше некому приезжать,
Восхищаться и ослеплять.

Теперь уж им на голову чего-то
Не уронить, ничем не увенчать,
Ищи-свищи теперь и Дон-Кихота
В каких-то Минесотах и Дакотах.
Вот сновиденье в духе Вальтер Скотта.
Качать меня, лишать меня, молчать!

Хвать-похвать, глядь-поглядь –
Больше некому стоять,
Больше некому приезжать,
Восхищаться и ослеплять.
1976