|
Бывало, Пушкина читал всю ночь до зорь я – Про дуб зеленый и про цепь златую там. И вот сейчас я нахожусь у Лукоморья, Командированный по пушкинским местам. Мед и пиво предпочёл зелью приворотному, Хоть у Пушкина прочёл – Не попало в рот ему. Правда, пиво, как назло, Горьковато стало, Всё ж не можно, чтоб текло Прям куда попало! Работал я на ГЭСах, ТЭЦах и каналах, Я видел всякое, но тут я онемел: Зеленый дуб, как есть, был весь в инициалах, А Коля Волков здесь особо преуспел. Мед и пиво предпочёл зелью приворотному, Хоть у Пушкина прочёл – Не попало в рот ему. Правда, пиво, как назло, Горьковато стало, Всё ж не можно, чтоб текло Прям куда попало! И в поэтических горячих моих жилах, Разгоряченных после чайной донельзя́, Я начал бешено копаться в старожилах, Но, видно, выпала мне горькая стезя. Мед и пиво предпочёл зелью приворотному, Хоть у Пушкина прочёл – Не попало в рот ему. Правда, пиво, как назло, Горьковато стало, Всё ж не можно, чтоб текло Прям куда попало! Лежали банки на неведомой дорожке, А изб на ножках – здесь не видели таких. Попались две худые мартовские кошки, Просил попеть, но результатов никаких. Мед и пиво предпочёл зелью приворотному, Хоть у Пушкина прочёл – Не попало в рот ему. Правда, пиво, как назло, Горьковато стало, Всё ж не можно, чтоб текло Прям куда попало! 1967
|