|
В одной державе, с населеньем... – Но это, впрочем, всё равно, Других держав с опереженьем, – Всё пользовалось уваженьем – Что может только пить вино. Царь в той державе был без лоску, – Небрит, небрежен, как и мы; Стрельнет, коль надо, папироску, – Ну, словом, свой, ну, словом, в доску, – И этим бередил умы. Он был племянником при дяде, Пред тем как злобный дар не пить Порвал гнилую жизни нить, – В могилу дядю свел. Но пить Наш царь не смел при дяде-гаде. Когда иные чужеземцы, Инако мыслящие нам (Кто – исповедуя ислам, А кто – по глупости, как немцы), К нам приезжали по делам – С грехом, конечно, пополам Домой обратно уезжали, – Их поражал не шум, не гам И не броженье по столам, А то, что бывший царь наш – хам И что его не уважали. И у него, конечно, дочка Уже на выданье была: Хорошая – в нефрите – почка, Так как с рождения пила. А царь старался, бедолага, Добыть ей пьяницу в мужья: Он пьянство почитал за благо, – Нежней отцов не знаю я. Бутылку принесет, бывало: «Дочурка! На, хоть ты хлебни!» А та кричит: «С утра – ни-ни!» – Она с утра не принимала, Или комедию ломала, – А что ломать, когда одни? «Пей, вербочка моя, ракитка, Наследная прямая дочь! Да знала б ты, какая пытка – С народом вместе пить не мочь! Мне б зятя – даже не на зависть, Найди мне зятюшку, найди! Пусть он, как тот трусливый заяц, Не похмеляется, мерзавец, Кто пьет с полудня, – выходи! Пойми мои отцовы муки: Ведь я волнуюся не зря, Что эти трезвые гадюки Всегда – тайком и втихаря! Я нажил всё, я нажил грыжу, Неся мой груз, мое дитя! Ох, если я тебя увижу С одним их этих! Так обижу!.. Убью, быть может, не хотя! – Во как я трезвых ненавижу!» Как утро – вся держава в бане, – Отпарка шла без выходных. Любил наш царь всю пьянь на пьяни, Всех наших доблестных ханыг. От трезвых он – как от проказы: Как встретит – так бежит от них. Он втайне издавал указы, Все – в пользу бедных и хмельных. На стенах лозунги висели, – По центру, а не где-нибудь: «Виват, загулы и веселье! Долой трезвеющую нудь!» Сугубо и давно не пьющих – Кого куда, кого – в острог, Особо – принципы имущих... Сам – в силу власти – пить не мог. Но трезвые сбирали силы, Пока мы пили натощак, Но наши верные кутилы Нам доносили – где и как. На митинг против перегара Сберутся, – мы их хвать в кольцо, И ну гурьбой дышать в лицо, А то – брандспойт, а в нем – водяра! Как хулиганили, орали – Не произнесть в оригинале, Ну, трезвая шпана, – кошмар! Но мы их всё же разогнали И отстояли перегар. А в это время трезвь сплотилась Вокруг кого-то одного, Уже отважились на вылаз, – Секретно, тихо, делово. И шли они не на банкеты, А на работу. Им на страх У входа пьяные пикеты Едва держались на ногах. А вечерами – по два, по три – Уже решились выползать: Сидит, не пьет и нагло смотрит! ...Царю был очень нужен зять. Явился зять как по заказу, – Ну, я скажу вам – о-го-го! Он эту трезвую заразу Стал истреблять везде и сразу, А при дворе – первей всего. Ура! Их силы резко тают, Уж к главарю мы тянем нить: Увидят бритого – хватают И – принудительно лечить! Сначала – доза алкоголя, Но – чтоб не причинить вреда. Сопротивленье – ерунда: Пять суток – и сломалась воля, Сам медсестричку кличет: «Оля!..» Он наш – и раз и навсегда. Да он из ангелов из сущих, Кто ж он, зятек?.. Ба! Вот те на! Он – это сам глава непьющих, Испробовавший вкус вина. 1977
|