|
Себя от надоевшей славы спрятав, В одном из их Соединенных Штатов, В глуши и дебрях чуждых нам систем Жил-был, известный больше, чем Иуда, Живое порожденье Голливуда, Артист Джеймс Бонд, шпион, агент 07. Был этот самый парень «звезда» – ни дать ни взять, Настолько популярен, что страшно рассказать. Да шуточное ль дело? Почти что полубог. Известный всем Марчелло в сравненье с ним – щенок! Он на своей, на загородной вилле Скрывался, чтоб его не подловили, И умирал от скуки и тоски. А то, бывало, встретят у квартиры, Набросятся – и рвут на сувениры Последние штаны и пиджаки. Вот так и жил, как в клетке. Ну, а в кино – потел, Различные разведки дурачил, как хотел: То ходит в чьей-то шкуре, то в пепельнице спит, А то на абажуре кого-то соблазнит. И вот артиста этого, Джеймс Бонда, Товарищи из Госафильмофонда В совместную картину к нам зовут. Чтоб граждане его не узнавали, Он к нам решил приехать в одеяле, Мол, всё равно на клочья разорвут. Ну, посудите сами: на проводах в «ЮСА» Все хиппи с волосами побрили волоса, С него сорвали свитер, отгрызли вмиг часы, И растащили плиты со взлетной полосы. И вот в Москве нисходит он по трапу, Дает долла́р носильщику на лапу И прикрывает личность на ходу. Вдруг кто-то шасть на «газике» к агенту. Он – киноленту вместо документу, – Что, мол, свои, мол, «How do you do?» Огромная колонна стои́т сама в себе, – Встречает чемпиона по стендовой стрельбе. Попал во всё, что было, он выстрелом с руки, По нём с ума сходило бабье, и мужики. Довольный, что его не узнавали, Он одеяло снял в «Национале». Но, несмотря на личность и акцент, Его там обозвали оборванцем, Который притворялся иностранцем И заявлял, что, дескать, он агент. Швейцар его за ворот... Решил открыться он: «07 я». – «Вам межгород? Так надо взять талон». Во рту скопилась пена и горькая слюна, И в позе супермена он уселся у окна. Но тут киношестерки прибежали И недоразумение замяли, И разменяли фунты на рубли... Уборщица ворчала: «Вот же пройда, Подумаешь, агентишко какой-то. У нас в девятом – принц из Сомали». 1974
|