Я вышел ростом и лицом –
Спасибо матери с отцом, –
С людьми в ладу – не понукал, не помыкал,
Спины не гнул – прямым ходил,
Я в ус не дул, и жил как жил,
И голове своей руками помогал...

Но был донос и был навет –
Кругом пятьсот и наших нет, –
Был кабинет с табличкой: «Время уважай», –
Там прямо бе́з соли едят,
Там штемпель ставят наугад,
Кладут в конверт – и посылают за Можай.

Потом – зачет, потом – домой
С семью годами за спиной, –
Висят года на мне – ни бросить, ни продать.
Но на начальника попал,
Который бойко вербовал, –
И за Урал машины стал перегонять.

Дорога, а в дороге – МАЗ,
Который по́ уши увяз,
В кабине – тьма, напарник третий час молчит, –
Хоть бы кричал, аж зло берёт –
Назад пятьсот, пятьсот вперёд,
А он – зубами «Танец с саблями» стучит!

Мы оба знали про маршрут,
Что этот МАЗ на стройках ждут, –
А наше дело – сел, поехал – ночь, полночь!
Ну надо ж так – под Новый год –
Назад пятьсот, пятьсот вперёд, –
Сигналим зря – пурга, и некому помочь!

«Глуши мотор, – он говорит, –
Пусть этот МАЗ огнем горит!»
Мол, видишь сам – тут больше нечего ловить.
Мол, видишь сам – кругом пятьсот,
А к ночи точно – занесёт, –
Так заровняет, что не надо хоронить!..

Я отвечаю: «Не канючь!»
А он – за гаечный за ключ,
И волком смотрит (он вообще бывает крут), –
А что ему – кругом пятьсот,
И кто кого переживёт,
Тот и докажет, кто был прав, когда припрут!

Он был мне больше, чем родня –
Он ел с ладони у меня, –
А тут глядит в глаза – и холодно спине.
А что ему – кругом пятьсот,
И кто там после разберёт,
Что он забыл, кто я ему и кто он мне!

И он ушел куда-то вбок.
Я отпустил, а сам – прилёг, –
Мне снился сон про наш «веселый» наворот:
Что будто вновь кругом пятьсот,
Ищу я выход из ворот, –
Но нет его, есть только вход, и то – не тот.

...Конец простой: пришел тягач,
И там был трос, и там был врач,
И МАЗ попал куда положено ему, –
И он пришел – трясется весь...
А там – опять далекий рейс, –
Я зла не помню – я опять его возьму!
1972