|
Я вышел ростом и лицом – Спасибо матери с отцом, – С людьми в ладу – не понукал, не помыкал, Спины не гнул – прямым ходил, Я в ус не дул, и жил как жил, И голове своей руками помогал... Но был донос и был навет – Кругом пятьсот и наших нет, – Был кабинет с табличкой: «Время уважай», – Там прямо бе́з соли едят, Там штемпель ставят наугад, Кладут в конверт – и посылают за Можай. Потом – зачет, потом – домой С семью годами за спиной, – Висят года на мне – ни бросить, ни продать. Но на начальника попал, Который бойко вербовал, – И за Урал машины стал перегонять. Дорога, а в дороге – МАЗ, Который по́ уши увяз, В кабине – тьма, напарник третий час молчит, – Хоть бы кричал, аж зло берёт – Назад пятьсот, пятьсот вперёд, А он – зубами «Танец с саблями» стучит! Мы оба знали про маршрут, Что этот МАЗ на стройках ждут, – А наше дело – сел, поехал – ночь, полночь! Ну надо ж так – под Новый год – Назад пятьсот, пятьсот вперёд, – Сигналим зря – пурга, и некому помочь! «Глуши мотор, – он говорит, – Пусть этот МАЗ огнем горит!» Мол, видишь сам – тут больше нечего ловить. Мол, видишь сам – кругом пятьсот, А к ночи точно – занесёт, – Так заровняет, что не надо хоронить!.. Я отвечаю: «Не канючь!» А он – за гаечный за ключ, И волком смотрит (он вообще бывает крут), – А что ему – кругом пятьсот, И кто кого переживёт, Тот и докажет, кто был прав, когда припрут! Он был мне больше, чем родня – Он ел с ладони у меня, – А тут глядит в глаза – и холодно спине. А что ему – кругом пятьсот, И кто там после разберёт, Что он забыл, кто я ему и кто он мне! И он ушел куда-то вбок. Я отпустил, а сам – прилёг, – Мне снился сон про наш «веселый» наворот: Что будто вновь кругом пятьсот, Ищу я выход из ворот, – Но нет его, есть только вход, и то – не тот. ...Конец простой: пришел тягач, И там был трос, и там был врач, И МАЗ попал куда положено ему, – И он пришел – трясется весь... А там – опять далекий рейс, – Я зла не помню – я опять его возьму! 1972
|