|
Я щас взорвусь, как триста тонн тротила, Во мне заряд нетворческого зла: Меня сегодня Муза посетила, – Посетила, так, немного посидела и ушла. У ней имелись веские причины, Я не имею права на нытьё. Представьте: Муза ночью у мужчины! Бог весть, что люди скажут про неё. И всё же – мне досадно, одиноко, – Ведь эта Муза – люди подтвердят – Засиживалась сутками у Блока, У Бальмонта жила не выходя! Я бросился к столу – весь нетерпенье, Но... Господи, помилуй и спаси! Она ушла, исчезло вдохновенье И три рубля, – должно быть, на такси. Я в бешенстве мечусь, как зверь, по дому. Но бог с ней, с Музой, – я ее простил. Она ушла к кому-нибудь другому, Я, видно, ее плохо угостил. Огромный торт, утыканный свечами, Засох от горя, да и я иссяк. С соседями я допил, сволочами, Для Музы предназначенный коньяк... Ушли года, как люди в черном списке. Всё в прошлом, я зеваю от тоски. Она ушла безмолвно, по-английски, Но от нее остались две строки. Вот две строки, – я гений, прочь сомненья! Даешь восторги, лавры и цветы! Вот две строки: «Я помню это чудное мгновенье, Когда передо мной явилась ты!» Пусть я еще пока не член Союза, За мной идет неважная молва, Но я благодарю тебя, о Муза, За эти незабвенные слова! 1969
|