|
Сыну Аркадию
Будут и стихи, и математика, Почести, долги, неравный бой. Нынче ж оловянные солдатики Здесь, на старой карте, стали в строй. Лучше бы уж он держал в казарме их! Но, ведь на войне, как на войне, – Падают бойцы в обеих армиях, Поровну на каждой стороне. И какая, к дьяволу, стратегия, И какая тактика, к чертям! Вот сдалась нейтральная Норвегия Ордам оловянных египтян. Левою рукою Скандинавия Лишена престижа своего, Но рука решительная правая Вмиг восстановила статус-кво! Может быть – пробелы в воспитании, Иль в образованье слабина, Но не может выиграть кампании Та или другая сторона. Сколько б ни предпринимали армии Контратак, прорывов и бросков, Всё равно, на каждом полушарии Поровну игрушечных бойцов. Где вы, легкомысленные гении, Или вам явиться недосуг? Где вы, проигравшие сражения Просто, не испытывая мук? Или вы, несущие в венце зарю Битв, побед, триумфов и могил? Где вы, уподобленные Цезарю, Что пришел, увидел, победил? Совести проблемы окаянные: Как перед собой не согрешить? Тут и там – солдаты оловянные; Как решить, кто должен победить? Мучается полководец маленький, Ношей непосильной отягчён, Вышедший в громадные начальники, Шестилетний мой Наполеон. Чтобы прекратить его мучения, Ровно половину тех солдат Я покрасил синим, – шутка гения, – Утром вижу – синие лежат. Я горжусь успехами такими, но Мысль одна с тех пор меня гнетёт: Как решил он, чтоб погибли именно Синие, а не наоборот? 1969
|