|
Удар, удар, еще удар, опять удар – и вот Борис Буткеев (Краснодар) проводит апперкот. Вот он прижал меня в углу, вот я едва ушёл, вот – апперкот, я – на полу, и мне нехорошо... И думал Буткеев, мне челюсть кроша: «И жить хорошо, и жизнь хороша!» При счете «семь» я всё лежу, рыдают землячки... Встаю, ныряю, ухожу, и мне идут очки. Неправда, будто бы к концу я силы берегу, – Бить человека по лицу я просто не могу! Но думал Буткеев, мне ребра круша: «И жить хорошо, и жизнь хороша!» В трибунах свист, в трибунах вой: «Ату его, он трус!» Буткеев лезет в ближний бой, а я к канатам жмусь. Но он пролез, – он сибиряк, настырные они. И я сказал ему: «Чудак, устал ведь, отдохни!» Но он не услышал, он думал, дыша, что жить хорошо, и жизнь хороша! А он всё бьет, здоровый, чёрт, ему бы – в МВД... Ведь бокс – не драка, это спорт отважных, и т.д.! Вот он ударил – раз, два, три – и сам лишился сил... Мне руку поднял рефери, которой я не бил. И думал Буткеев, что жизнь хороша... Кому – хороша, а кому – ни шиша. 1966
|