Памяти Махновского

Торф затопило. И мы над ним.
Стало нас меньше как будто одним.
Воздух без края, разлив без границ.
Где же наш самый громкий горнист?
Здесь он водил свой серебряный полк,
здесь он гремел, и здесь он умолк.

Вербы в воде – как черный паром,
воды играют его пером,
воды уносят послушный пух,
каждый ручей от слезы распух,
каждый ручей прощается с ним.
Что же, товарищи, полетим!
1932