|
Весна, седеющие села, малиновки со всех сторон. Перелетел за частоколы черешен розовый трезвон. Но в синих снах, и в сонной сини, и в нежной яблочной пурге – возможно ль мыслить о бензине как не о друге, а враге? Крепите, стройте и буравьте, – здесь, над проселочной трусцой, встает весна в олеонафте и отливает зеленцой. В природе есть глухая зависть, когда приветствуешь завод, и даже маленькая завязь железный ощущает плод. И даже лошади жеребы тобой, ревнующий «рено»1, и выползают небоскребы высоким стадом на гумно. По дну ползучего оврага в воронограй, в переполох идет мятежное Чикаго на огурцы и на горох. И вижу – на дуге трамвая, уездной качкой растрясен, «Известия» распродавая, босой несется Эдисон. Ему, весне и солнцу верьте! Весна фруктовая ясна! Кто смеет говорить о смерти, когда в Республике – весна!
1 Автомобиль.
1924
|