|
Не в честь любимой строю мавзолей, когда закат торжественен и розов, – мне всех кладбищ печальней и милей забытое кладбище паровозов. Железные листы дрожат едва – их точит ржа и ветер зыблет шалый, и поросла зеленая трава, где прежде сердце пламенем дышало. Тебя запомнят – ты писал и жил, но жизнь железа и огня забылась. Благодари, что в этой меди жил крутая кровь гремела и дымилась. Неистово ликуя и свища, окутываясь паром светло-серым, они летели, эти «С» и «Щ»1, к незабываемым дебаркадерам. В них золотые бились пламена, но сердце стало. Подойди, прохожий! Такой погост людских погостов строже, благослови стальные имена.
1 Паровозы Сормовского и Щукинского заводов.
1923
|