Колокола, и Кельн, и черепица.
А рыцари уходят на Восток.
У коновязей войско шевелится.
Вот и замолк далекий топоток.
А к Киеву несутся тучи-хмары,
и Венгрия и Польша начеку.
В доспехах светлых воины Тамары
идут по насту прямо к леднику.
И сван царицу славит и епископ,
к ней мудрецы спешат издалека.
И аналой поэта полон списков,
где о Тамаре каждая строка.
Гигантов слезы, будущая слава
неразделенных и пустых ночей!
Он подданный, он не имеет права –
министр финансов... нищий казначей!
Вдоль горных рек, вдоль каменных извилин
я сам бежал бы от упрямых дум,
чтобы меня кинжалом ослепили
и я не видел золотой ханум.
1939
|