|
В Горках знал его любой, Старики на сходку звали, Дети – попросту, гурьбой, Чуть завидят, обступали.. Был он болен. Выходил На прогулку ежедневно. С кем ни встретится, любил Поздороваться душевно. За версту – как шел пешком – Мог его узнать бы каждый. Только случай с печником Вышел вот какой однажды. Видит издали печник, Видит: кто-то незнакомый По лугу по заливному Без дороги – напрямик. Л печник и рад отчасти, – По-хозяйски руку в бок, – Ведь при царской прежней власти Пофорсить он разве мог? Грядка луку в огороде, Сажень улицы в селе, – Никаких иных угодий Не имел он на земле... – Эй ты, кто там ходит лугом! Кто велел топтать покос?! – Да с плеча на всю округу И поехал, и понес. Разошелся. А прохожий Улыбнулся, кепку снял, – Хорошо ругаться можешь, – Только это и сказал. Постоял еще немного, Дескать, что ж, прости, отец, Мол, пойду другой дорогой... Тут бы делу и конец. Но печник – душа живая, – Знай меня, не лыком шит! – Припугнуть еще желая: – Как фамилия? – кричит. Тот вздохнул, пожал плечами, Лысый, ростом невелик. – Ленин, – просто отвечает. – Ленин! – Тут и сел старик. День за днем проходит лето, Осень с хлебом на порог, И никак про случай этот Позабыть печник не мог. А по свежей по пороше Вдруг к избушке печника На коне в возке хорошем – Два военных седока. Заметалась беспокойно У окошка вся семья. Входят гости: – Вы такой-то? – Свесил руки: – Вот он я... – Собирайтесь! – Взял он шубу, Не найдет, где рукава. А жена ему: – За грубость, За свои идешь слова... Сразу в слезы непременно, К мужней шубе – головой. – Попрошу, – сказал военный. Ваш инструмент взять с собой. Скрылась хата за пригорком. Мчатся санки прямиком. Поворот, усадьба Горки, Сад, подворье, белый дом. В доме пусто, нелюдимо, Ни котенка не видать. Тянет стужей, пахнет дымом, – Ну овин – ни дать ни взять. Только сел печник в гостиной, Только на пол свой мешок – Вдруг шаги, и дом пустынный Ожил весь, и на порог – Сам, такой же, тот прохожий. Печника тотчас узнал: – Хорошо ругаться можешь, – Поздоровавшись, сказал. И вдобавок ни словечка, Словно все, что было, – прочь. – Вот совсем не греет печка. И дымит. Нельзя ль помочь? Крякнул мастер осторожно, Краской густо залился. – То есть как же так нельзя? То есть вот как даже можно!.. Сразу шубу с плеч – рывком, Достает инструмент. – Ну-ка... – Печь голландскую кругом, Точно доктор, всю обстукал В чем причина, в чем беда Догадался – и за дело. Закипела тут вода, Глина свежая поспела Все нашлось – песок, кирпич, И спорится труд, как надо. Тут печник, а там Ильич За стеною пишет рядом, И привычная легка Печнику работа. Отличиться велика У него охота. Только будь, Ильич, здоров, Сладим любо-мило, Чтоб, каких ни сунуть дров, Грела, не дымила. Чтоб в тепле писать тебе Все твои бумаги, Чтобы ветер пел в трубе От веселой тяги. Тяга слабая сейчас – Дело поправимо, Дело это – плюнуть раз, Друг ты наш любимый... Так он думает, кладет Кирпичи по струнке ровно. Мастерит легко, любовно, Словно песенку поет... Печь исправлена. Под вечер В ней защелкали дрова. Тут и вышел Ленин к печи И сказал свои слова. Он сказал, – тех слов дороже Не слыхал еще печник: – Хорошо работать можешь, Очень хорошо, старик. И у мастера от пыли Зачесались вдруг глаза. Ну а руки в глине были – Значит, вытереть нельзя. В горле где-то все запнулось, Что хотел сказать в ответ, А когда слеза смигнулась, Посмотрел – его уж нет... За столом сидели вместе, Пили чай, велася речь По порядку, честь по чести, Про дела, про ту же печь. Успокоившись немного, Разогревшись за столом, Приступил старик с тревогой К разговору об ином. Мол, за добрым угощеньем Умолчать я не могу, Мол, прошу, Ильич, прощенья За ошибку на лугу. Сознаю свою ошибку... Только Ленин перебил: – Вон ты что, – сказал с улыбкой, – Я про то давно забыл... По морозцу мастер вышел, Оглянулся не спеша: Дым столбом стоит над крышей, То-то тяга хороша. Счастлив, доверху доволен, Как идет – не чует сам. Старым садом, белым полем На деревню зачесал... Не спала жена, встречает: – Где ты, как? – душа горит... Да у Ленина за чаем Засиделся, – говорит... 1940
|