Так уж сердце у меня устроено –
не могу вымаливать пощады.
Мне теперь – на все четыре стороны...
Ничего мне от тебя не надо.

Рельсы – от заката до восхода,
и от севера до юга – рельсы.
Вот она – последняя свобода,
горькая свобода погорельца.

Застучат, затарахтят колеса,
вольный ветер в тамбуре засвищет,
полетит над полем, над откосом,
над холодным нашим пепелищем.
1955