|
Я помню ночь на склоне ноября. Туман и дождь. При свете фонаря Ваш нежный лик – сомнительный и странный, По-диккенсовски – тусклый и туманный, Знобящий грудь, как зимние моря... – Ваш нежный лик при свете фонаря. И ветер дул, и лестница вилась... От Ваших губ не отрывая глаз, Полусмеясь, свивая пальцы в узел, Стояла я, как маленькая Муза, Невинная – как самый поздний час... И ветер дул и лестница вилась. А на меня из-под усталых вежд Струился сонм сомнительных надежд. – Затронув губы, взор змеился мимо... – Так серафим, томимый и хранимый Таинственною святостью одежд, Прельщает Мир – из-под усталых вежд. Сегодня снова диккенсова ночь. И тоже дождь, и так же не помочь Ни мне, ни Вам, – и так же хлещут трубы, И лестница летит... И Ваши губы... И тот же шаг, уже спешащий прочь – Туда – куда-то – в диккенсову ночь. 1918
|