|
Взбунтовалися кастраты, Входят в папины палаты: «Отчего мы не женаты? Чем мы виноваты?» Говорит им папа строго: «Это что за синагога? Не боитеся вы Бога? Прочь! Долой с порога!» Те к нему: «Тебе-то ладно, Ты живёшь себе прохладно, А вот нам так безотрадно, Очень уж досадно! Ты живёшь себе по воле, Чай, натёр себе мозоли, А скажи-ка: таково ли В нашей горькой доле?» Говорит им папа: «Дети, Было прежде вам глядети, Потеряв же вещи эти, Надобно терпети! Жалко вашей мне утраты; Я, пожалуй, в виде платы, Прикажу из лучшей ваты Вставить вам заплаты!» Те к нему: «На что нам вата? Это годно для халата! Не мягка, а жестковата Вещь, что нам нужна-то!» Папа к ним: «В раю дам место, Будет каждому невеста, В месяц по два пуда теста. Посудите: вес-то!» Те к нему: «Да что нам в тесте, Будь его пудов хоть двести, С ним не вылепишь невесте То, чем жить с ней вместе!» «Эх, нелёгкая пристала! – Молвил папа с пьедестала, – Уж коль с воза что упало, Так пиши: пропало! Эта вещь, – прибавил папа, – Пропади хоть у Приапа, Нет на это эскулапа, Эта вещь – не шляпа! Да и что вы в самом деле? Жили б вы в моей капелле, Под начальством Антонелли, Да кантаты пели!» «Нет, – ответствуют кастраты, – Пий ты этакий девятый, Мы уж стали сиповаты, Поючи кантаты! А не хочешь ли для дива Сам пропеть нам “Casta diva”? Да не грубо, а пискливо, Тонко особливо!» Испугался папа: «Дети, Для чего ж мне тонко пети? Да и как мне разумети Предложенья эти?» Те к нему: «Проста наука, В этом мы тебе порука, Чикнул раз, и вся тут штука – Вот и бритва! Ну-ка!» Папа ж думает: «Оно-де Было б даже не по моде Щеголять мне в среднем роде!» Шлёт за Де-Мероде. Де-Мероде ж той порою, С королём готовясь к бою, Занимался под горою Папской пехтурою: Все в подрясниках шелковых, Ранцы их из шкурок новых, Шишек полные еловых, Сам в чулках лиловых. Подбегает Венерати: «Вам, – кричит, – уж не до рати! Там хотят, совсем некстати, Папу холощати!» Искушённый в ратном строе, Де-Мерод согнулся втрое, Видит, дело-то плохое, Молвит: «Что такое?» Повторяет Венерати: «Вам теперь уж не до рати, Там хотят, совсем некстати, Папу холощати!» Вновь услышав эту фразу, Де-Мероде понял сразу, Говорит: «Оно-де с глазу; Слушаться приказу!» Затрубили тотчас трубы, В войске вспыхнул жар сугубый, Так и смотрят все, кому бы Дать прикладом в зубы? Де-Мероде, в треуголке, В рясе только что с иголки, Всех везёт их в одноколке К папиной светёлке. Лишь вошли в неё солдаты, Испугалися кастраты, Говорят: «Мы виноваты! Будем петь без платы!» Добрый папа на свободе Вновь печётся о народе, А кастратам Де-Мероде Молвит в этом роде: «Погодите вы, злодеи! Всех повешу за муде я!» Папа ж рёк, слегка краснея: «Надо быть умнее!» «Всяк, кто в этот бунт замешан, Заслужил бы быть повешен!» Папа ж рёк, совсем утешен: «Я один безгрешен!» И конец настал всем спорам; Прежний при дворе декорум, И пищат кастраты хором Вплоть ad finem seculorum!.. 1864
|