|
Эти женщины, все в голубых и зеленых, В желтых сари, усевшись рядами вокруг, Не сводили с тебя своих глаз восхищенных, Брали за руки, словно сестру. Говорили смуглянки тебе молодые: – Правда, все у вас так же красивы, как вы? Мы советскую женщину видим впервые. Читтагонг – это так далеко от Москвы! Мы хотели б, чтоб вы приезжали к нам чаще... Сделать так, чтоб гостили вы долгие дни, Как подруга, сестра у сестер настоящих, Мы не можем, – печально сказали они. – Но мы жаждем услышать о женщинах ваших, О стране, обо всем просим вас рассказать... – В твой рассказ, что одной только правдой украшен, Засмотрелись смолистого блеска глаза. И казалось тебе: говоришь ты долинам, Где белеют жасмина цветы в волосах, Где от горя потрескался ржавый суглинок И, как слезы, в лугах накипает роса. Солнце джунглей становится желтым и тусклым Перед гордым сознаньем, что здесь, в тишине, Что тебе довелось – первой женщине русской – В эту глушь говорить о Советской стране, Говорить о великих работах, о счастье Быть собой, о любви, исполненьях мечты... А сидела ты в синем обычнейшем платье, Где по синему полю белели цветы. Эти женщины, все в голубых и зеленых, В желтых сари, как дети, сияли они: Ты казалась им сказкой, в такое влюбленной, Что одним сновиденьям сродни. Ты казалась такой им, что нету красивей, Им казалось, что в мире нет платья синей, И что синь эта – синее небо России, А белые цветы – цветы ее полей! 1951
|