|
С поворота внезапно крутого Дальних гор я увидел кайму, Словно в песне кипящее слово, Ширь кипящей на солнце Аму. А навстречу плывя, желтолица, Нарастала барханов гряда, Этот миг – переходим границу – Отзывается в сердце всегда. Оглянувшись с небесного склона, На родной я увидел земле Грузовик, что бежал вдоль зеленых, Наклоненных к Термезу полей. И пустыня пошла нас морочить, И чужая пошла сторона, Вся в ковровых изгибах и клочьях, В ржавых пятнах, мутна, сожжена. Облака окружают полками, Если солнечный луч их прожег, – Видим: где-то глубоко под нами Дно расщелины – дышит лужок. Уже высью последнею душит Гиндукуш, точно сотнями рук, Ледяные ножи Гиндукуша Засверкали над нами вокруг. Мы пройдем, дорогой, мы не трусы, Сквозь твои ледяные ножи. Гиндукуш! – значит «смерть индусам», Гиндукуш! – Мы приветствуем жизнь! Ту, которая так многотрудна, Для которой себя не жалей, Ту, что светит огнем изумрудным С тех термезских колхозных полей. Ту, что взята упорством и боем, Что грозой обжигает виски, Ту, что входит с Келифским Узбоем Золотою водою в пески. Ту, что правдой великой волнует Океан человеческих душ, Вот такую, до дна дорогую, Мы приветствуем жизнь, Гиндукуш! Трудно жить среди каменных станов, Среди этих ущелий нагих, Мы приветствуем крепких патанов, Что затеряны в дебрях твоих. Дружбу мерим широкою мерой, Чистой мерой советских людей, Мы приветствуем тех – за Хайбером, Тех – за Индом, – наших друзей. Гулу наших моторов, как эхо, Вторит вся твоя снежная глушь, В нашей дружбе ты нам не помеха, Ты – союзник и друг, Гиндукуш! 1951
|