Старик стоял в купели виноградной, Ногами бил, держась за столб рукой, Но в нем работник яростный и жадный Благоговел пред ягодной рекой. Гремел закат обычный, исполинский, Качались травы, ветер мел шалаш, Старик шагнул за край колоды низкой, Вошел босой в шалашный ералаш. Худые ноги насухо он вытер, Смотрел туда, долины старожил, Где в море листьев, палок, перекрытий Сверкали лозы, падали ножи. Всё выведено было черной тушью, Какой-то кистью вечно молодой, Он, горсть земли зажав, прилег и слушал, Шуршал в руке кремнистый холодок, И холодок шел по кремнистым жилам, Лежал, к земле прижавшись, не дрожа, Как будто бы передавая силу Тем смуглым лозам, людям и ножам. Журчал в купели теплый сок янтарный, И солнце, сжато облачной грядой, Столы снегов залив лиловым жаром, Распаренным висело тамадой. 1935
|