|
Я в своих героях растворялся, вроде, жизнь я протопал не одну. И, хоть сам собою оставался, был у них заложником в плену. Вкладывал в героев силы, соки, странности, характеры, любовь... Да ведь дети всякий раз жестоки, с лёгким сердцем пили мою кровь. Жизнь мою не длили – сокращали, с каждым шли упрямые бои. Мне близки их раны и печали, словно это горести мои. Чужаками стали персонажи, на мои невзгоды им плевать. Не сказали мне «спасибо» даже и ушли куда-то кочевать. Только и созданья мои бренны, не было иллюзий на их счёт. Вымысел иль созидатель бедный – кто из них кого переживёт? Персонажи, встретясь у могилы автора, который их творил, может, скажут: «Ты прости нас, милый! Гран мерси за то, что нас родил!» Но возможна версия иная: всё живёт убогий, дряхлый дед, а его фантазия смешная померла тому уж много лет. 1997
|