По утрам на планете мирной
голубая трава в росе...
Я не знаю ваших фамилий, –
знаю то, что известно всем:

бесконечно дышит вселенная,
мчат ракеты, как сгустки солнца.
Это – ваши мечты и прозрения
Ваши знания. Ваши бессонницы.

Знают только, что где-то ретиво,
в предвкушенье военного грома,
зря от тяжести реактивной
прогибаются аэродромы!

Не рискнут они. Не решатся. Вашей силы они страшатся.

Называют вас просто: «атомщики»,
именуют скромно «ракетчиками»...
Дорогие наши товарищи,
лишь известностью не обеспеченные.

Вам даются награды негласно.
Рядом с нами вы. И не с нами.
Мы фамилий ваших не знаем,
только вы и на это согласны.

От чужого укрыты взгляда,
от любого укрыты взгляда, –
ничего не поделаешь – надо.
Ничего не попишешь – надо.

О, суровая правда века!..
Люди в чьих-то штабах упрямы.
Составляет чья-то разведка
далеко идущие планы

и купюры крупные стелет...
Только что вам до этих денег!

Вы бы даром светло и доверчиво, –
если б дело пошло на это, –
положили б к ногам Человечества
все до капельки сверхсекреты!

Сколько б вы напридумали разного!
Очень нужного и удивительного!
Вы-то знаете, что для разума
никаких границ не предвидено.

Как бы людям легко дышалось!
Как бы людям светло любилось!
И какие бы мысли бились
в полушарьях земного шара!..

Но пока что над миром веет
чуть смягчающееся недоверье.

Но пока дипломаты высокие
сочиняют послания мягкие, –
до поры до времени все-таки
остаетесь вы безымянными.

Безымянными. Нелюдимыми.
Гениальными невидимками...

Каждый школьник в грядущем мире
вашей жизнью хвастаться будет...
Низкий-низкий поклон вам, люди.
Вам, великие. Без фамилий.