Гитара ахала, подрагивала, тенькала,
звала негромко, переспрашивала, просила.
И эрудиты головой кивали: «Техника!..»
Неэрудиты выражались проще: «Сила!..»

А я надоедал: «Играй, играй, наигрывай!
Играй, что хочешь. Что угодно. Что попало».
Из тучи вылупился дождь такой наивный,
как будто в мире до него дождей не падало...

Играй, играй!.. Деревья тонут в странном лепете...
Играй, наигрывай!.. Оставь глаза открытыми.
На дальней речке стартовали гуси-лебеди –
и вот, смотри, летят, летят и машут крыльями...

Играй, играй!.. Сейчас в большом нелегком городе
есть женщина высокая, надменная.
Она, наверное, перебирает горести,
как ты перебираешь струны. Медленно...

Она все просит написать ей что-то нежное.
А если я в ответ смеюсь – не обижается.
Сейчас выходит за порог. А рядом – нет меня.
Я очень без нее устал. Играй, пожалуйста.

Гитара ахала. Брала аккорды трудные,
она грозила непонятною истомою.
И все, кто рядом с ней сидели, были струнами.
А я был – как это ни странно – самой тоненькой.