Так любимых не ждут у порога.
Так к больному не ждут врача...
Пыль на рыжих степных дорогах –
хоть картошку пеки – горяча.

Люди мнут фуражки в руках,
от полей глаза отводя...
Я впервые увидел, как
ждут дождя.

Ждут, выдумывая всевозможные сроки,
ждут, надеясь на чудо, ждут, матерясь:
– Пусть дороги развозит! Плевать на дороги!
Лишь бы дождь. Пусть тогда, хоть по горло, грязь. –

А земля горит.
От жары – как в броне.
А земля говорит:
– Помогите мне!

Без воды, без дождя
больше я не могу...
Помогите! Ведь я
не останусь в долгу! –

Как ей скажешь: – Выдержи! Подожди! –
Чем поможешь? Минуты, как вечность, идут...
Люди ждут и молчат. Люди курят и ждут...
Ты мне пишешь: в Москве у вас снова дожди.

Снова дождь. По бульвару опять не пройдешь.
Снова дождь. По обочинам мчат ручейки.
Дождь идет по Москве – теплый, ласковый дождь...
Там скрываются от него, – чудаки! –

надевают плащи, открывают зонты,
начинают погоду ругать с утра,
ходят хмурые... Если б увидела ты,
как, негаданно вымахнув из-за бугра,

мчит, дороги не разбирающий,
через поле к нам напрямик,
так пылящий, будто пылающий,
сельсоветовский грузовик.

Председатель выпрыгивает на ходу,
он кричит, а глаза блестят, как от голода:
– Будет дождь! Мне сейчас... звонили из города... –
Пошатнулся. И дальше, словно в бреду:

– Туча... мне звонили... свернула сюда...
к нам идет... Если мимо, то... быть... беде...
Ты мне пишешь, что вам надоела вода.
Напиши, напиши мне об этой воде!

О дождях напиши мне! О том, как тяжел
воздух перед грозой... На погоду не жалуйся!
Напиши, чтоб он был, этот дождь, чтоб он шел!
Пожелай нам ливня, пожалуйста.