Прокликал ли гудок иль дождь осенний
Над августа набухшей полнотой,
А ты гремишь и выбиваешь песню,
Литого полдня золотой итог.
Вот пригород. Один из тех,
Что взят в оправу
Ненастий невских, стуж, задач –
Московско-Нарвская застава!
Греми сталелитейный чад.
Ты весь, как тревожное солнце,
Затянутое в облака,
В фабричных, обугленных рощах,
В расчетливых, думных годах.
Путиловец – или лазутчик
В будущее. Читатель!
Ты проследи за тучей
Дней молодых начало.
Он за наивные степи
Прошел по военным годам, –
Суровое солнце двадцатых,
Охота за счастьем в полях!
Где штаб Заднепровской дивизии,
Где пахнет эпосом твой лошадиный пот?
И степи дышали грозою у Лисок,
И время звенело в ушах.
Где этот теплушечный эпос,
Гостящий в неведомой песне,
Еще не записанной нами,
Грустящей в какой-нибудь вечер
В одной из глухих деревень?
И этот романтики слепок,
Остыв, расстается с грозою, –
Тут с ветром советские будни
Иные напевы ведут.
И конь мой любимый уходит в ночное,
И в кузнице чинят блестящий лемех,
И кони в осенние клинья
В полдень, по годам передышки
Влекутся в селянский, медлительный рай.
И дальше – окраин фабричных
Подобранный ветром дымок;
Рассвет обозначен, – он пышет
В разводах зари и гудка,
И слышится первый, глухой и охрипший,
Ему подпевают издалека
И – утро раскутано гудом обычным,
Как мастером песни любая строка.
В червонных эмалях осенние мальвы,
И глянец наивный на бурых скирдах.
Октябрь, он господствует в нашем хозяйстве,
Он запись шершавой рукою ведет.
1927
|