Был золотом вечерен
Осыпан этот сад,
В такую тишь по северу
Растеряны леса.

И этот лунный наигрыш,
Озерной глади брат,
Вставал, глядевши с завистью,
Как жемчуга горят.

И дождь весенней поступью
Перепахнул поля,
И вот он режет по степи
Дремлины ковыля.

И посулы глашатая,
Как месяца серьга,
Что сумерками сжатая
Легла в зыбях бугра.

По устью вышиной
Ты бьешься в озерцах.
– Постой. Ведь решено
Утихнуть. И мерцать.

И ветер пал. Срываючись,
Напоследях велся
Простор первин, скрывающих
Лесные голоса.

Да сбился в тех обочинах
Очесок тишины,
И виделось воочию,
Как спор земли решить.

Она, целуясь, падала –
И в этом забытьи
Размыты синью дали,
И ветром налиты.

А туч летучий полымень,
Чернея, наползал:
Ведь он записан молнией
В ночи слепых глазах!
1926