Начинается но­вый цикл, в ко­то­рый вхо­дят не ста­рые клас­сы, не ста­рые пар­тии, не ста­рые со­ве­ты, а об­нов­лен­ные ог­нем борь­бы, за­ка­лен­ные, обу­чен­ные, пе­ре­соз­дан­ные хо­дом борь­бы. На­до смо­треть не на­зад, а впе­ред.
В. И. Ленин. (июль, 1917)

1


Еще не опала пена событий
И не остыли Июльские дни,
А ветер Октябрь громоздил от Кронштадта,
Зыбясь и сзывая на приступ волны.

Еще не ухали гулко пушки
Петропавловских верков,
А Зимний и площадь,
И Марсово поле
Склоняет осенняя дымь,
И темной эпохи Растрелли
И Росси,
У черных сенатов,
В Мариинских ложах
Проходят последние дни...
Но в сердце железном
Рабочих полков и дружин
С окраин сторожких, вокзалов,
Обводных каналов, цехов и застав –
Осыпан червонной метелью
Литейный, Крестовский,
Гутуевский и Биржевой –
Дорога, что день без названья,
Дозорами освещена,
И норда гремучая рада,
Как время, гудела в ушах...

2


В памяти остановись, день!
Нет, не останавливается кровь в венах,
И молния-наш рулевой –
Вот город заводов охвачен тревогой,
Гудком забастовок и старых обид, –
И вот он выходит прямою дорогой
В октябрьское поле
Открытой борьбы.
И день зоревою повесткою вызван
На приступ восстанья,
В стальные ряды –
Рей, в синеве виденьем!
Будь музыкою грозы!

3


Запомнилось небо – осенним полем.
Ржаные, горячие речи
За власть большевистских Советов.
И солнце не спало всю полночь
Над флотом, заводом и войском,
И светлым пятном отражалось в каналах,
И день упирался Тучковым Буяном
В серую грудь Невы.
Рассвет выростал сторожевыми кострами,
И ложился, тяжелый и хмурый,
На глыбы растерянных туч;
А когда приходили сумерки,
Они митингом нависали над городом,
И голоса, как никогда,
Были резки и четки,
Ветер, как никогда, терпкий,
Ворвавшись через заставы
На набережные мраморных, мертвых дворцов,
В затоны Канавок,
И Миллионных, –
Оттеснив батальоны казачьи за Гатчину,
Развертывал полотна лозунгов,
Простых и понятных.
Застрельщиком пробегая
От Нарвской на Выборгскую,

Говорил нужнейшие вещи,
Отрядом матросов и красногвардейцев
Брал перевес над мостами,
И упорною лавой,
По сигнальному знаку «Авроры»,
Выставив жерла на площадь,
Шел в осеннюю полночь
На Зимний
(Ходили спокойно трамваи...)
И, в Смольный,
Сквозь бессонные стекла
Комнат и коридоров
Деловито входило
Северное, зябкое утро.
И Октябрю, и его окрестностям
Военно – Революционным Комитетом
Дан был последний пароль –
Серп
Отзыв:
Северная заря.
И зовы были сведены
В единый шаг весны,
О синева виденья,
И явь твоих новин.

4


Итак был конец октября.
Стужей захлеснутые,
Кратко перекликались пригороды,
И, сжатый тревогой, как улей,
Гудел Васильевский Остров.

И было будто за полночь,
В заплачке волн – теней
Он шел, дымил, маяча
Тревогой пристаней.

Как песнь чеканится рекой,
Как песней покоряют горы –
Так ветром свежести морской
Был выбит этот красный вторник.

Он был внимательно задуман
Сторожким летом сгоряча
По крейсерам твоим трехрубным
В веселой раде моречан.

На имя новое скликались
В литейную метель, когда
У Николаевского встали
Сереброгрудые суда.

Аврорин сероватый корпус,
И миноносок верткая семья, –
Под дождь осенний город сверстан,
И дан торцам балтийский ямб.

Вам от немолчных райн – смятенье,
А нам-высокая стезя
Гореть, врезаясь шалым гребнем
Зари в лохматые леса.

Мы осень запалили рдянью,
И – утро. И горят моря
От края в край твоей грозанью,
И ждут с тобою рассветать.

5


Вот всё еще
И до сих пор
Стоит дымок
От тех костров,
От тех постоев,
Ты, архивариус, постой
Его, живого, заносить в историю –

Он бродит бодрым заревом
Над полночью Европы, –
Над безработных армией
Встает растущим ропотом.

Он молод этой осенью,
Он – нам ровесник
Лет пестро прожитых
За стройкою и песней!
1929