Где время полегло в овраги,
И луч запутался в листвы тенётах,
Ведя разговор с серебряной веткой ручья,
Где вечер встает над полями –
Красноватою медью – над чащобой сибирских лесов.
Где иволги – дни из золота,
А соловьи вьют тугу в ясеня устьях,
И льют небеса, думные домны,
Сплав синий и черный – ночи,
Дорогую киноварь утра.
Где камни помнят еще
Настороженный полет времени,
Где скрещиваясь, сбегая ярами в затоны,
Дерева затаили огонь,
И мысль, облаченную в звук,
Ропот моря над орланами бури,
Глухие разбеги ветров,
Волнованья бескрайних равнин,
Тетиву деревенского утра,
И детскую пряжу весняного солнца
Называют – запевкой и лугом зеленым,
Грустиной, и думой...
Где горло у белого моря повязано серою пеной
И запахом рыбьего лова,
И тревожными стрелами солнечной ночи...
Где падумные реки твои протекают,
И синею веной протянуты к океану,
Из-под камня дымок зеленеет,
И огромные травы твои полегли в рукавах,
И чугунные тучи нависли над осенью этой;
Где люди рассказывают тоску буйным кружалам,
И грустят за колючею изгородью, зацветая,
Твои сады...
И протяжною ночью в черные зимы
Кружат песенное веретено,
Бегает торопливый челнок над тканью для сказки;
И в гулкое эхо таимых былин и окраин
сливается ропот людской.
Где времью дремучей обида встает
Из темнины забоев, на приисках Лены –
И воздух тяжелый прорежет веселый гудок забастовки.
Ты азбуку нивы по старым межам изучаешь сохою столетий.
Где заводы глядят на печалых степей пустыри,
И таятся под спудом железа веселые руды,
И заводи манят в таежную тлень осоки.
Где у темной темницы ни дверей, ни окошек,
И кандальною песней опета твоя колесуха...
А выйдешь на порог весны –
Полдень такой огромный,
Свет такой изумитый,
И беличьим утром ширятся шатры лазори,
Медленно отцветает твоя зореника,
И свинцовое падает солнце над диким полоном войны...
1914