|
Ходит Гамле́т с пистолетом, Хочет ковой-то убить. Он недоволен белым светом, Он думает: Быть или не быть? Евоная мать согрешила И за другого пошла, А сапогов ещё не износила, В каких она за гробом мужа шла. Офелия, Гамле́това девчонка, Спятила, товарищи, с ума, Потому что датская сторонка Для народа хуже, чем тюрьма. Спятила, в воду сиганула, Даже не сняла с себя наряд, И тут на кровь Гамле́та потянуло, И стал он их калечить всех подряд. И по расписанию Шекспира Вынимал тут Га́млет-молодец С ножен комсоставскую рапиру, Наступал Полонию конец. И тогда король, трясясь от гнева, В Лондон повелел его сослать, Стакнулася с ним и королева, Разве ж это мать? Такая мать... Был Гамлет упрям и непослушен, За себя двух корешей послал, Вскоре был один из них задушен, А другой – так без вести пропал. Со зла Гамле́т задумал постановку, Чтобы свои сомненья разрешить, Во дворце устроить потасовку И в общей свалке кой-кого убить. Решил разоблачить он королеву, А, главное – прихлопнуть короля, Самому отдать концы налево, А Данию оставить без руля... Весь двор смотреть собрался на пиесу, Которой Гамлет автор-режиссёр. Король не проявлял к ней интересу, Но под конец до смысла он допёр. На сцене королева-потаскуха Синильной мужа травит кислотой, Льёт из пипетки, лярва, прямо в ухо, Душевною блистая красотой. Король смекнул да улыбнулся глупо, И тут Гамле́т давай их всех кромсать!.. Наутро там нашли четыре трупа, И то их невозможно опознать. Шекспир – в машину и на поле боя, Он моментально трупы опознал И, несмотря на приступ геморроя, За сутки свою пьесу накатал. Больной Шекспир работал с увлечением, Он делал деньги, затянув ремень, И получили люди развлечение, А автор – белый хлеб на чёрный день! Алексей Охрименко, Сергей Кристи, Владимир Шрейберг.
1950
|