Билет – щелк. Щека – чмок.
Свисток – и рванулись туда мы
куда, как сельди, в сети чулок
плывут кругосветные дамы.
Сегодня приедет – уродом-урод,
а завтра – узнать посмейте-ка:
в одно разубран и город и рот –
помады, огней косметика.
Веселых тянет в эту вот даль.
В Париже грустить? Едва ли!
В Париже площадь и та Этуаль,
а звезды – так сплошь этуали.
Засвистывай, трись, врезайся и режь
сквозь Льежи и об Брюссели.
Но нож и Париж, и Брюссель, и Льеж –
тому, кто, как я, обрусели.
Сейчас бы в сани с ногами –
в снегу, как в газетном листе б...
Свисти, заноси снегами
меня, прихерсонская степь...
Вечер, поле, огоньки,
дальняя дорога, –
сердце рвется от тоски,
а в груди – тревога.
Эх, раз, еще раз,
стих – в пляс.
Эх, раз, еще раз,
рифм хряск.
Эх, раз, еще раз,
еще много, много раз...
Люди разных стран и рас,
копая порядков грядки,
увидев, как я себя протряс,
скажут: в лихорадке.