|
Был Волк под колпаком ментов. Понты остались до крантов, хотелось серому халявы, а может, криминальной славы, а может, пуля в голове. Поднимет где-нибудь лавэ – и в уши первой же шалавы такой базар примерно трет, причем по-черному орет: «Я кассу брал в крутом салоне! Жигулю гнал на Оболони! Я хату хлопнул на Татарке! Ни разу не бывал в мусарке! Да я щипач! В законе вор! Мне похуй главный прокурор! Я – ламца-дрица, гоп-цаца! Покруче крестного отца!» И возле каждого бармена изображая супермена, что додик конченый, орал: «Я криминальный адмирал! Воры мне браться! Шлюхи – сёстры! Я козырь местной коза-ностры!» Башлял швейцарам у дверей, не замечая тихарей. О нем пошла, конечно, слава. В мусарне не одна малява о нем скопилась от козлов, где полный стос его делов. На всех кутках о нем галдели по всем районам пацаны, от Волка писали в штаны, и телки от него балдели. Умеет красть – и не сидеть как от такого не балдеть! Купаясь в славе, Волк не ведал, что, где он завтракал-обедал, куда бы ноги ни несли – в любой дыре его пасли. Стукач ходил за ним хвостом, что летописец за Христом, ловил его любое слово... И вот – попался как-то Вова спалился – что в печи Лазо теперь он парится в СИЗО. Итак, я беса гнать не буду: стукач, конечно, пёс, бля буду, но если ты не пиздоват, просёк: стукач не виноват. Что, бля, касается Волка́ – Волк погорел от языка. Будь ты хоть фраер, хоть бандит – но сделай вывод из морали: кто за базаром не следит, нередко сам себе вредит, и не таких за сраку брали. ?
|