|
Они моих страданий не поймут, Для них смешон унылый голос боли, Которая, как червь, таится тут В груди моей. – Есть силы, нет мне воли. Хоть миг покоя дайте! – нет и нет! Вот вспыхнуло: я вспрянул, я поэт; Божественный объемлет душу пламень, Толпятся образы, чудесный свет В глазах моих, – и всё напрасно: нет! Пропало всё! – Добро бы с неба камень Мне череп раздвоил, или перун Меня сожег: последний трепет струн Разорванных вздохнул бы в дивных звуках И умер бы, как грома дальный гул; Но я увяз в ничтожных, мелких муках, Но я в заботах грязных утонул! Нет! не страшусь убийственных объятий Огромного несчастья: рок, души! Ты выжмешь жизнь, не выдавишь души Но погибать от кумушек, от сватий, От лепета соседей и друзей!.. Не говорите мне: «Ты Промефей!» Тот был к скале заоблачной прикован, Его терзал не глупый воробей, А мощный коршун. – Был я очарован Когда-то обольстительной мечтой; Я думал: кончится борьба с судьбой, И с нею все земные испытанья; Не будет сломан, устоит борец, Умрет, но не лишится воздаянья И вырвет напоследок свой венец Из рук суровых, – бедный я слепец! Судьба берет меня из стен моей темницы, Толкает в мир (ведь я о нем жалел) – А мой-то мир исчез, как блеск зарницы, И быть нулем отныне мой удел! 1839
|