|
Как путник, ветрами носимый По бурным, плещущим волнам, По бездне вод необозримой, Стремить к невидимым звездам, Сквозь мрак ревущей полуночи, Спасенья жаждущие очи, И, в страхе, к дальним берегам В слезах распростирает руки – (Там все его исчезнут муки, Усталого ждет пристань там) – Так я, средь сердца гроз мятежных, Совсем измученный борьбой, Добыча бедствий неизбежных, Звал тщетно сладостный покой! Нигде мне небыло пощады: Из края в край, из весей в грады Я был преследован судьбой – Нет, не могли святые струны Гром оковать, связать перуны; Ревели бури надо мной. О! страшно быть сосудом бренным, Пророком радостных богов! Снедаемый огнем священным, Внушителем златых стихов, Тот предан в жертву грозной власти, В ком песней жар питают страсти: Его и самая любовь Порабощает мрачным силам; В нем шумно, яростно по жилам Течет неистовая кровь. В замену, пред лицем Кронида Всесилен вещих пеней глас: Им в темном аде Немезида, Им в светлом небе Локсиас, Им на земле века внимают, И на главе певца считают – И сохраняют клаждый влас. Он входит в горные пределы, Берет из длани Зевса стрелы – И нечестивых страх потряс. Гремят его хвалы и клятвы До запада позднейших дней: Он сеет их для верной жатвы. Злодей, содрогнись и бледней, Беги за волны Ахерона! Вот лук – даянье Аполлона. Он губит извергов и змей – Уж тетива рога стянула – Исчезни же! утроба тула Полна мучительных смертей! 1824
|