Вошла революция в дымный город,
От крови, от зорь, от знамен – ала,
Матроса Охрименко с грозной «Авроры»
Высокою волей своей – сняла.

Она вручила ему бронепоезд,
Отъезда назначила час и день.
Сунул маузер он за пояс,
Кровинку-ленточку в петлю вдел, –

Очень решительный был мужчина, –
Вышел в ноябрьский последний дождь,
Сказал бронепоезду: – Эх, машина,
По всей вероятности, пропадешь!

В какой я школе сидел на парте?
Какой из меня командир полка?
Но мне в Ревкоме сказали: «Шпарьте!»
И я ответил тогда: «Пока!»

И поезд мчался сквозь дым вечерний,
Сквозь дождь и бомбы, сквозь мрак и вой.
И семь властей из семи губерний
Глядели с ужасом на него.

А он по дальним маршрутам рыскал,
И мир дрожал от его езды,
И пять империй и шесть министров
Бледнели от блеска его звезды.

И в страхе спрашивали грозные лорды
Гражданской военною той порой:
– Кто же он, этот очень гордый,
Потрясающий мир герой?

Кто его ввел на всемирную сцену?
В чем заключается его мечта?
И какую огромную цену
Придется убийцам его отсчитать? –

А он проносился сквозь дым и порох.
Сажал урядников и становых.
И кто сочтет города, в которых
Он власть Советов установил!

На нем сходились врагов прицелы,
Тяжелой смертью ему грозя.
Мосты калечили офицеры,
Рельсы развинчивали князья.

И бронепоезд его пробитый
Ночью в приволжских глухих лесах
От правоэсеровского динамита
Взял направление – на небеса.

Он выжил чудом. Он вылечил раны.
Он занял в госпитале сапоги.
Надел и крикнул: – Смеетесь рано,
Мои отчаянные враги!.. –

Единым махом, быстрым ходом
Влас Охрименко, балтийский волк,
Собрал в сто семьдесят душ пехотный
Беззаветный, смертельный полк.

И голодая, и холодая,
Он крикнул партии: – Я готов! –
И партия к Волге его кидала
И перекидывала в Ростов.

Он хлебнул и огня и газа,
Он у всех воевал морей.
Умирал он четыое раза,
Чтобы все же не умереть!

И, глядя с ненавистью ястребиной,
Не понимали враги одного:
Почему же неистребима
Сила яростная его?

Но пушки умолкли. Сделалось тише.
Влас Охрименко расстался с огнем.
Влас Охрименко исчез – и не пишут
Газеты мира ни строчки о нем.

Но втайне думают дряхлые лорды
Нынешней, жуткой для них порой:
«Что он делает, этот гордый,
Беспокоящий их герой?

Может, лишен он чинов и сабли?
Может, находится он не у дел?
Может, силы его ослабли?
Может, гнев его постарел?

О чем он думает в этот вечер?
Кто ему дорог и кто ему мил?»
И я этим подлым врагам отвечу
Так, чтобы слышал меня весь мир:

– Во-первых, он под знаменами партии,
Во-вторых, находится он в Москве,
В-третьих, в школе сидит за партой,
Выводит алгебру на доске.

Очень решительный он мужчина.
Он в академии, он привык,
Он постигает сердце машины,
Нервы стратегии и иностранный язык.

И рядом с ним – подобные парни,
С которыми спокойно мы в бой пойдем.
И с кем я сравню его! С Красной Армией,
С неповторимым ее путем!
1933