Я – сын годов безрадостных. А лира
Моя – жалейка в камерной Руси.
Ах, сердце – коммунальная квартира,
В которой мы мальчишками росли.

В клетушках-клетках многое вмещалось.
Все рядом – и чужое, и свое.
Все уживалось – ненависть и жалость,
И ясный взгляд, и грязное белье.

Душа людей – она не из металла.
Заботливы улыбки подлецов.
Ах, сердце, ты так искренно впускало
Под теплый кров свой временных жильцов!

Мы за наивность многим поплатились.
Поймешь ли сразу – кто твои друзья?
Нашли себя. Со многими простились.
Но их из сердца вычеркнуть нельзя.

Давно живем без страха и без риска,
С уютом комфортабельным на «ты».
Осталась постоянная прописка
Стесненья, компанейства, доброты.

И сердце так же бьется, как и раньше.
И тот же неоплаченный кредит:
Тетрадка в клетку, абажур оранжев,
И примус старой нежности коптит...
1986