Кругом шумит Париж, веселый и красивый:
Дворцы белеются роскошною дугой,
И, словно океан, то грозный, то игривый,
Меж ними плещется водоворот людской.

Как чуждым кажется изгнанник сиротливый,
Священный обелиск, в той суете живой!
Где между двух пустынь влачится Нил ленивый,
Вкушал бы он еще среди гробниц покой!

Он помнит дни, когда вокруг него друга
Столица ширилась прекрасней и шумней,
И мир лежал, как раб, у ног ее царей...

И обелиск грустит средь новой жизни, зная,
Что пролетят века – и будет он опять
На новой родине среди гробниц стоять.
1891