|
Неустанное стремленье от судьбы к иной судьбе, Александр Завоеватель, я – дрожа – молюсь тебе. Но не в час ужасных боев, возле древних Гавгемал, Ты среди земных героев думы славой оковал. Я люблю тебя, Великий, в час иного торжества. Были буйственные клики, ропот против божества. И к войскам ты стал как солнце, ослепил их грозный взгляд. Ты воззвал к ним... Македонцы Дико двинулись назад. «Горе! кто вы! всё забыли! кем вы были, что теперь! Как стада в полях бродили, в чащу прятались как зверь. Создана отцом фаланга, вашу мощь открыл вам он; Вы со мной прошли до Ганга, в Сарды, в Сузы, в Вавилон. Или мните: государем стал я милостью мечей? Мне державство отдал Дарий! скипетр мой или ничей! Уходите! путь открытый! размечите бранный стан! Дома детям расскажите о красотах дальних стран. Как мы шли в горах Кавказа, про пустыни, про моря... Но припомните в рассказах, где вы кинули царя! Уходите; ждите славы! но – Аммона вечный сын – Здесь, по царственному праву, я останусь и один». Как хорош ты был, Могучий, с блеском гнева на лице. Разошлись войска как тучи, ты один в своём дворце. От курений залы пьяны, дышит золото и шёлк. В ласках трепетной Роксаны гнев стихает и умолк. Царь семнадцати сатрапий, царь Египта двух корон, На тебя – держава в лапе – со стены глядит Аммон. Стихли толпы, колесницы, на равнину пал туман... Но едва зажглась денница, взволновался шумный стан. В поле стон необычайный, молят, падают во прах... Не вздохнул ли, Гордый, тайно о своих ночных мечтах. О, заветное стремленье от судьбы к иной судьбе, В час сомненья и томленья я опять молюсь тебе! 1900
|