Ты всегда таинственный и новый, Я тебе послушней с каждым днём, Но любовь твоя, о, друг суровый, Испытание железом и огнём. Запрещаешь петь и улыбаться, А молиться запретил давно. Только б мне с тобою не расстаться, Остальное все равно! Так, земле и небесам чужая, Я живу и больше не пою, Словно ты у ада и у рая, Отнял душу вольную мою. 1917
|